День девятый

[subcastrum]

Утром страшно не хотелось уходить, но впереди ждал Перейль, родина нашего Джордана! Мы решили проститься с Рокфексадом, обойдя его, и нашли холм над замком с видом необыкновенным: судите сами



В Перейль мы шли по карте, взятой с рекламки майского бегового марафона, и по фотографии карты хозяина жита, сделанной на фотоаппарат sciuro, позволявший изрядное увеличение.





Дороги шли тенистые, преимущественно вниз, и шли мы легко, болтая о каком-то вновь вышедшем Акунине, и гадая, когда же вся эта благодать иссякнет и возникнет крутая каменистая тропа вверх, потому что не может же оно все время быть вниз...

На дороге временами попадалось потустороннее: к примеру, исполинские грибы



Мы брели бессветным лесом, в буквальном смысле меся дорожную грязь, от указателя к указателю, сверяясь с верной нашей фотографией, но в какой-то момент, видимо, рычажок регулирования достоверности соскочил, и среди дорожной топи мы узрели негатив апокалипсиса:







Приемлемого толкования этому видению мы не нашли, версии принимаются.

Хвойный лес сменился прозрачным лиственным, местность сделалась ровнее, и вдруг наш путь пересекла прозрачнейшая ледяная речка, мелкая, однако с удобной купелью прямо у тропки (в которую pereille, разумеется, тотчас залез.)



Путь наверх начался дальше, когда кончился лес. Хуже было то, что его довольно хорошо знали местные коровы, а где коровы, там и мухи...







Однако, мы не сдавались. Вскоре впереди замаячило какое-то подобие жизни, и навстречу (вниз по склону примерно градусов в 50) проехало трое велосипедистов. Решив уточнить дорогу, sciuro, учтиво остановила одну из них, но, перепутав слова "vie" и "chemin" cпросила ее в итоге, есть ли жизнь в Перейле.
Девушка не была уверена.

Мы шли. По кустам попадалась кое-где земляника, и вдруг встретилась странная штука, которую мы идентифицировали как дикую клубнику.







Сама деревня представляла собою штук семь домиков, сгрудившихся вдоль тропы; там негде было закупиться провизией - да что там, не было даже источника, откуда текла бы чистая вода! Однако, мы дошли. Ворчливая, как из рассказов Мопассана, поселянка, направила нас "туда, вверх по тропе, только ни в коем случае не ходите налево!"



Впрочем, что справа, что слева, на каменном высоком холме стояла трава в человеческий рост. Тропа в замок была обозначена крестом, заросшим травою, и ох, не зря...



Замок так зарос, что мы искали его, в буквальном смысле слова ходя по нему, и только в Монсегюре по фотографиям опознали, где были - а если уж совершенно честно, то на тот момент мы условно идентифицировали как замок некоторое количество особенно замшелых валунов, чье расположение показалось осмысленным. Мы поостереглись, а pereille влез-таки на вершину и сумрачно сообщил, что там не лучше.

Монсегюрская фотография утверждает, что Перейль выглядит вот так:

Очень может быть, что осенью так и есть - а летом там трава выше роста человееского, и кое-где торчат серые краешки.

Закончив квест, мы отобедали какой-то завалявшейся в бездонном рюкзаке pereille банкой рыбятины, кое-как умылись остатками воды и принялись искать обратную дорогу. Собирая мусор, ikadell щелчком сшиб с колена что-то небольшое и черное, и sciuro перехватила его руку: оказалось, то ли коварный крест, то ли долгий темный прохладный хвойный спуск оделил нас некоторым количеством крохотных черных клещей. Мы затеялись искаться - оказалось, что пострадал в только pereille, в двух местах укушенный, но sciuro, не раз практиковавшая на Тинде, профессиональным движением избавила бедолагу от паразитов.



Мы совсем уже было отправились в обратный путь, но без воды идти было не с руки; так что мы понахалке стукнулись в один из домов, где на уютном дворике обедала семья, и попросили позволения наполнить бутыль под их краном.
"Pas de probleme" - учтиво сказал отец семейства, и свел нас к нашему немалому удивлению в гараж, где громоздились затянутые пленкой ящики с бутылками воды. Оказалось, в Перейле нет водопровода с питьевой водой! И завозит эту самую воду сюда в бутылках, как вы и догадались, автолавка.



Ну, с водою полдела идти: мы, насвистывая, хоть и маясь от жары, направились вниз и по благословенному своему беломору стали на туристскую тропу в Монферье. Дорога была довольно ровная, навстречу то и дело попадались туристы - а однажды нас настигло собственное будущее: три жизнерадостных путешественника лет в среднем семидесяти пяти (длинная пожилая серьезная дама с тяжким фотоаппаратом в футляре и свернутой картой в руке, коротенькая запыхавшаяся толстушка и сурового вида персона с рюкзаком в нескольких шагах впереди) сосредоточенно топали, радостно озираясь и упоенно треща между собой о чем-то богословском.

Дальше начался раскаленный хайвей, и движение наше замедлилось. Вспоминались скитания святого семейства в пустыне, круг ересиархов, курица в духовке, и редкая тень не спасала - а спас нас какой-то джентльмен в нарядном костюме, не побрезговавший усадить в чистенькую свою машинку пропыленных и прорыбленных нас. Он оказался свидетелем Иеговы, опаздывал на какое-то молитвенное собрание, и разрази нас господь, если мы еще когда-нибудь отзовемся дурно об этой секте... Мы от души порекомендовали ему мадам Одиль, и ввалились к ней, мысля схарчить все мороженое, что есть в наличии - да и вообще - все... Мадам Одиль окинула нас понимающим печальным взглядом, покачала головой и добавила втрое бесплатных печений.



Из Монферье довольные и отдохнувшие мы, с ужином в рюкзаке и мечтой во взоре, почти тотчас поймали стоп в Монсегюр - ехали в занятной машине с сеткой, отгораживающей все заднее сиденье для страшно подумать, каких размеров собаки.

Мы думали, что, приехав, скончаемся, однако мадам Одиль решительно способна восстанавливать силы: и воспрявший духом pereille повлек нас знакомиться с еще одной достопримечательностью монсегюрской деревни: таинственной мадам Зара. Мы прежде видели издалека ее дом, с полумесяцем на входе и невероятной левреткой, выглядывавшей их окна, а тут застали и саму хозяйку.
Она занималась садом. Вся в белом. Вся. До кончика изящного ботинка и тончайших перчаток, которыми сжимала рукоять шланга. Она, конечно, тотчас признала старого знакомца pereille, и мы получили приглашение назавтра приходить на пирог.
Вписавшись в пустой по буднему времени gite, мы переоблеклись и полезли в замок, спугнув там в субкаструме какую-то парочку.



Поскольку влезли еще засветло, стали видны все изменения, о которых вскользь предупредила Анна Ми. В Монсегюре явно ведутся какие-то работы.
Субкаструм расширили, деревья повырубили, а на ступенях кое-где намалевали какую-то паучьего вида фигурку, которую вывеска перед кассой объявило катарской дамой Риксендой. Как только мы ни изошрялись на ее счет в остроумии, пока не узнали вечером, что эта самая Риксенда - community project, а желто-красная она, оказывается, под цвет флага. Бог знает, зачем она такая понадобилась.